«Согласно циркуляру тюремного управления библиотеками заведовали священники»
Батюшка в хабаровский изолятор прикомандирован был со своим книжным фондом в жарком августе 1900 года. Литературы привез немного, в основном слово Божие. Но через год благодаря меценатам полки серьезно пополнились, в каталогах значилось уже 122 экземпляра общей стоимостью 34 рубля 45 копеек и всего четверть из них православной тематики.
«Две совести», «Сказки русских писателей», «Каталог хирургических инструментов» как он попал в список этих книг? Интересный вопрос, может с воли заключенными были принесены. Была география, естественным наукам, гигиене, и естественно художественные произведения Тургенева, Гоголя и Толстого»
Были и «новости с воли», правда, долгое время печатную прессу согласно тюремного циркуляра привозили в изолятор лишь спустя год, поэтому о революциях, смене власти, режимов арестанты узнавали последними. Но ни один экземпляр до послевоенного- 1946-го года в фондах СИЗО не сохранился.
Наталья Купалова методист СИЗО-1 УФСИН России по Хабаровскому краю
«Использовали их не по назначению. Для курения, это имело такое катастрофические размеры заключенные вырывают листы для курения, предлагалось таких штрафовать, высчитывать из заработка тюремного»
Кстати, сначала скурили то самое Священное Писание-привезенное первым библиотекарем. Тонкие листы Библии как нельзя лучше подходили под скручивание махорки. Сейчас книги почти не портят, лишь зачитывают до дыр, очередь за некоторыми экземплярами выстраивается большая.
«Через нас в девяностые годы прошли авторитеты преступного мира — Ева, Хозяйка, Джем знаменитый, как ни странно они в основном читали исторические произведения, военную тематику»
Есенина в 80-х требовали воры-рецедивисты, солженицынский » ГУЛАГ» в девяностых читали интеллигенты-мошенники. Ныне в топе у женщин-любовные романы, над которыми особо впечатлительные рыдают долгие месяцы за решеткой, у мужчин — уголовный кодекс и детективы, которые с недавних пор попали в «запрещенку» и из фондов были изъяты. Только «Преступление и наказание» Достоевского во все времена изолятора в свободном доступе.
«Что же за «Преступление и наказание» не беретесь? У меня уже есть и преступление, и наказание, достаточно своей жизни»
К своему 120-летию мечтали в библиотеке о пополнении фондов бестселлерами. Но книги, попавшие в мировой шорт-лист, даже прошлого года, никто из дарителей к этой дате не принес.